Макс собирается разводиться. Всё раздражает, всё рушится, и даже любимые кроссовки — и те порвались. Но вдруг память подсовывает ему лето где-то в девяностых: он, тогда ещё пацан, которого родители, устав ругаться, сослали к деду в деревню.
Дед был фронтовик, строгий до мурашек, с усами, как у Будённого, и взглядом, от которого молоко в холодильнике сворачивалось. Но именно он стал для Макса тем, кто впервые научил, что значит быть мужиком. Не в смысле "бей первым", а в смысле — держи слово, не ной, думай головой, а не чем попало.
Лето было жаркое, комары злые, дед — ещё злее. Но потом... потом были рыбалка, дедовский самовар, первая сигарета (тайком!), первые сопли от первой любви и — да — те самые проделки, за которые дед сначала грозно молчал, а потом, чуть улыбнувшись, говорил: «Живой — уже неплохо».
«Батя 2. Дед» — это не просто комедия про деревню, где в туалет ходят с фонариком. Это — про то, как мальчик вспоминает, откуда он родом. И почему иногда нужно оглянуться назад, чтобы понять, как идти дальше. Даже если впереди — развод, ипотека и взрослая жизнь без шуток. Или почти без шуток.